Сказки. Посторонись с дороги! (окончание)

Посторонись с дороги! (окончание)

Испанская сказка

 НАЧАЛО здесь

…Так сказал алькальд. Он вызвал двух стражников-альгвасилов и приказал отвести крестьянина в подвал, где ожидали суда провинившиеся.

Он сделал это как раз вовремя, потому что тотчас же в дом вор вались разгневанные женщины. Они закричали наперебой, что два осла сбили их с ног, порвали платья и потоптали нарядные кружевные накидки. А третий осел даже не потрудился предупредить их криком; он нарушил приказ алькальда и должен купить им новые мантильи.

Алькальд ударил в ладоши, и альгвасилы ввели печального Санчо,

- Крестьянин Санчо, разве ты не знаешь моего строгого приказа? Почему ты не кричал: «Посторонись с дороги!», когда гнал своих ослов через селение? - строго спросил алькальд.

Но Санчо не вымолвил в ответ ни слова - он молчал. Тогда алькальд рассердился. Он закричал:

- Отвечай же!

Но крестьянин продолжал молчать. Алькальд пригрозил:

- Если ты будешь насмехаться надо мной, я отправлю тебя в тюрьму!

Но и на эти грозные слова крестьянин ничего не ответил.

Тогда алькальд взял лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу, будто бы собираясь писать приговор, но, подумав, отложил бумагу в сторону. Пожав плечами, он сказал жалобщицам:

- Почтенные женщины, мне кажется, что я не могу судить этого человека. Вы видите - он глухонемой и за поступки свои не отвечает.

Такое решение очень не понравилось крестьянкам. Они поняли, что не получат с «глухонемого» ни песеты за свои порванные мантильи, и закричали разом:

- Это он-то глухонемой? Да этот плут просто смеется над вами, ваша милость! Небось у него хватило глотки, чтобы орать на всю улицу: «Посторонись с дороги! Посторонись с дороги! », и он кричал так громко, что дай бог всякому!

Тогда алькальд рассмеялся:

- Ступайте-ка по домам, красавицы. Вы поняли, что вы только что мне сказали? Вы показали сами, что Санчо выполнил мой приказ и предупреждал вас криком, да таким, что дай бог всякому! Придется уж вам самим чинить ваши нарядные кружевные мантильи.

Пристыженные женщины удалились, а судья приказал альгвасилам отпустить крестьянина.